Вадим открыл глаза от яркого луча солнца пробивавшегося сквозь не зашторенное окно. В голове сильно шумело и в животе бурлило, к горлу подпирала слабая тошнота. Хотелось пить и ссать. Отчего-то болела спина.

«Где я?», — подумал Вадим, осматривая комнату и себя, почему-то голого. Вздыбленный хуй оттопыривал простыню. В казарме, по утрам, у него всегда стоял, как кол. На полу возле кровати обнаружилась одежда. Вадим взглянул на часы — десять утра. Но команд «подъём» и «строится» он не слышал. В квартире было тихо.

Рука непроизвольно потянулась к стоящему члену. Заскользила по нему, то оголяя головку, то закрывая её полностью.

«Странно», — отметил парень, — «хоть дрочить и приятно, но яйца как будто пустые».

Действительно, привычная горячая струя не спешила выплёскиваться. Словно хуй уже побывал в НЕСКОЛЬКИХ ПИХДАХ.

«Вот те на! Да я же у себя дома, в своей родной кровати», — наконец сообразил Вадим. И стал напрягать мозги.

Точно, сегодня ночью я пришёл от Боба (закадычного друга Вовчика Смирнова). С начала пили. Затем полночи ТРАХАЛИ КАКУЮ_ТО БАБЁНКУ!!! Они силой затащили её в подвал. Потом снова пили...

А хорошая попалась тёлка — сиськи, жопа — всё при ней... Манда — «МЫШИНЫЙ ГЛАЗОК». Не молодуха, но ебливая блядь. Спину, вон, в кровь расцарапала. Парни хоть и были пьяные, однако, выебали её первоклассно. Все щели оприходовали. Между титек писюны погоняли. Даже «паровозиком» продрали. В очко ей поначалу больно было. Видно, задница до этого нетронутой оставалась. Вадим еле втиснул свою елду в её узенькую заднюю дырочку.

Дура поначалу сопротивлялась, всё вырваться норовила. Кричала:

«ГЛУБОКОЕ ГОРЛО», — припомнил Вадим слова попутчика, и его рука судорожно сжала член. 

Расставаясь, парень, как истинный джентльмен, засунул в карман её спортивного костюма последний стольник.

— Спасибо тебе за все. Особенно, за глубокое горло. Ты просто кудесница в этом деле, — поцеловав измотанную женщину, произнёс Вадим. — Нам пора. Ты досчитай до двухсот и тоже выходи. Только не вздумай заяву накатать. Достанем.

Впрочем, к концу оргии было уже не понятно, что они с пленницей сделали — грубо изнасиловали, или просто оттрахали, как ебливую потаскуху. Да и темно было в подвале.

Память медленно возвращалась к Вадиму, восстанавливая событий. Поезд, выпивка... Он ехал из своей части домой в отпуск. Служил парень на Дальнем Востоке. Четверо суток пути пролетели почти незаметно. Хорошие попутчики, бухло, закусон. Только с девками промашка вышла. Правда, с одной бабой, вернее, бабкой, он всё же замутил. Симпатичная оказалась старушка лет шестидесяти. Ох, и попила она с Вадима соки.

В тот вечер он к трём молодухам и проводнице клеился. Только время зря потратил. Всем денег за секс подавай. А откуда они у молодого солдатика?

И вот, вечером, датый, подкрался он к этой самой бабуле. Она у туалета стояла в ситцевом халатике. Проходя мимо неё в тамбур Вадим, как бы невзначай, качнулся. Грудью припал к её спине, а вздыбленный хер молодого жеребца УПЁРСЯ БАБКЕ ПРЯМО В ЖОПУ. Он пару раз двинул членом по ягодицам, надеясь кончить.

Такой способ ребята часто практиковали в увольнении. Где-нибудь в общественном транспорте выбирали тёлку с пышным станком. В давке плотно прижимались к ней хуем. И пользуясь тряской тёрлись о задницу.

Вадим склонился к бабкиному уху и ласково промурлыкал:

— Что такая красивая бабушка тут одна делает? Может ей помощь нужна? — ладонь Вадима скользнула за шиворот старушки и легла на женскую грудь. Сиська оказалась крупной, обвислой, но отнюдь не дряблой. 

Женщина опомниться не успела, а другая рука нахала уже была у неё под подолом халата. Через мгновение парень по-хозяйски ощупывал СТАРУЮ ПИЗДУ — сморщенную, поросшую редкими волосами. Пальцы нашарили широкое, горячие отверстие, проникли внутрь.

— Ох, — выдохнула бабулька. Она успела задницей почувствовать твёрдость Вадимовой палки. Будучи опытной женщиной, старушка не сомневалась в намерениях молодого перевозбуждённого, пьяного самца. Однако, избежать изнасилования попыталась. — Что ты, сынок. Успокойся, милый. Старая я уже, — пролепетала старушенция, вынимая руку Вадима из своих трусов. — Тебе к молодухам надо. Ты ж такой видный хлопец. 

Денег у Вадима оставалось ровно 100 рублей. Он  решил рискнуть.

— Мать, прости! Мочи нет. Хочу, хоть вешайся... Я же непросто так. Сто рублей заплачу. Честное слово. Можно в ротик? Я быстр кончу, и деньги твои.

— Ох, солдатик, жалко тебя. Может и нельзя отказывать. Натворишь чего худого в горячке. Сама была молодой. Дюже любила эти утехи. Но старая я уже. Тебе самому потом неприятно будет, — бабушка ласково, по-матерински, смотрели на обезумевшего от похоти Вадима. — Вон, дружок твой колом встал. Того гляди жилы лопнут.

Сглотнув, бабка протянула руку и легонько погладила парня по оттопыренной ширинке.

— Не беспокойся, мать, всё в ажуре будет. Мне нравятся пожилые женщины, а не разные, там, мокрощёлки — соврал Вадим.

— Ребёнок, ещё совсем ребёнок. Нельзя же так заходиться в стоячке. Болезненно это. Ты зайди в туалет, порукоблудь его. Писюнку. Порукоблудь. Слей молочко. Он и успокоится, — прошептала старая. — Я тебя давно приметила. Вижу, как маешься, родненький. Ой, не знаю. Не знаю, — бабка огляделась. — Приметно здесь. Задал ты мне задачку. Ну ладно, пошли... Пошли со мной служивенький. Возьму грех на душу — ублажу. Ублажу тебя, как в молодости ублажала своего мужа и своего..., — она не закончив фразу, тяжело вздохнула. — Разбудил ты меня всю. Так и быть, ублажу тебя, молоденького.

От неожиданности Вадим даже слегка протрезвел. На языке вертелось, что-то вроде «спасибо, мать». Но бабка, выпустив из руки его член, уже юркнула в сортир. Всё ещё не веря своему счастью, Вадим прошмыгнул следом и запер дверь.

— Встань спиной к окну, родненький. Я сейчас, — старуха опустилась на унитаз. — Тесно ему здесь, — приговаривала она, высвобождая мужское достоинство. — Какой он у тебя большой, красивый, сильный...

Старуха оказалась ОПЫТНОЙ МИНЕТЧИЦЕЙ. Её язычок, нежно пульсируя, быстро забегал по Вадькиному стволу от волосатой мошонки до самого кончика огромной головки.

— Ы-ым! — мычал Вадим, прикрыв глаза.

— Тише, родной, тише, — её ладонь умело дрочили хуй Вадима, а губы всё чаще и чаще касались раздувшейся залупы. Распахнув ротик как можно шире, бабка умело запихивала в него здоровенное орудие молодого жеребца. Затем вытаскивала его и прижимала к щеке.

— У-у-у! А-а-а! — Вадим почувствовал приближение оргазма. — Кончаю, мать! А-а-а... Глотай! 

Старуха попыталась отстраниться, но сильные солдатские руки натянули голову на член почти до самого основания. Мощная струя горячей спермы ударила бабке в горло. Какое это было удовольствие, какой умелой оказалась СТАРАЯ ХУЕСОСКА.

— Прости, сынок, щёки свело с непривычки. Упарилась. Лет, таки, двенадцать не видала живого ху... мужика. Одна ведь живу. Правда, играла изредка со своим пирожком. Заменяла мужичка то огурчиком, то морковочкой..., — вытирая подолом халата поникший член парня, тараторила бабка. — Ой! Да у тебя опять встал! Вот, молодость... Небось, хочешь в мою мандиночку засунуть? Так, сейчас посмотрю, — старуха сунула пальцы себе в промежность.

— Всё хорошо, миленький. Мокренько там. Чует ведь пизда мужика. Ну встречай, кисочка, встречай, — задрав халат и повернувшись к Вадиму жопой, она шире раздвинула ноги, упёршись руками в вагонный унитаз. — Вставляй не сильно, родненький, а то порвёшь невзначай пизду бабушке. О-о-ох... Правильно попал. Теперь еби смелее. 

Вадим пристроился сзади. Он нежно провёл хуем по её ягодицам и влажной, раззадоренной промежности. Его крупная залупа медленно протиснулась во ВЛАГАЛИЩЕ СТАРУХИ. Обхватив руками талию бабки, Вадим, наконец, ввёл своё орудие полностью. На мгновение остановился, позволяя старой женщине привыкнуть к себе. Затем начал трахать бабушку постепенно наращивая темп. Вошедший с трудом член теперь легко скользил в мокрой пизде, упираясь во что-то овальное в глубине старого лона.

— Это, сыночек, матка. Вышла тебя встречать. А ну-ка давай глубже, и быстрей.

Её жопа стала двигаться в такт Вадиму, всё плотнее насаживаясь на мужской кол. И вот, уже все двадцать два сантиметра Вадькиного елдака буравилил старую пизду, а яйца звонко шлёпали по бабкиным ляжкам. Парень был уже весь в мыле, а старая шалава всё быстрее и яростнее насаживалась на него.

В дверь туалета постучали. Вадим вздрогнул, с силой прижав к себе стоящую раком старушку, и разрядился. Мощная струя спермы ударила в раскрытую матку старой женщины. Бабка, ощутив внутри себя семяизвержение, вскрикнула от удовольствия и дёрнулась, подавшись вперёд, едва не впечатавшись головой в стену.

— Стыд-то какой, — испуганно прошептала бабушка, вытирая член ёбыря. — Подумают, что совратила молоденького, — причитала она, подтирая перемазанную спермой промежность. — Но как же приятно было почувствовать в себе твою молодую и сильную... Палку. 

Выходя из туалета, Вадим сказал проводнику, что бабушке было плохо, но сейчас всё в порядке. Он проводил её до купе, а вот от денег она отказалась. Вадик был ей очень благодарен за всё удовольствие, что получил. Настроение было отличное и парень направился к себе в купе.