— Ну, хотите в нашей деревенской баньке попариться? Я с утра её растопил. А мы пока за знакомство по пятьдесят грамм выпьем.

Пятьдесят грамм в итоге превратились в пятьсот. Алкоголь развязал языки и разговор стал приобретать все более непринуждённый характер. Наш новый знакомый по даче, мужик лет 50-55 — Пётр Александрович пустился в пространственные рассуждения о смысле жизни вообще, и её семейной составляющей в частности.

— Как вы думаете, почему сейчас браки распадаются? — спросил он, и не дав ответить, продолжил: — Всё дело в скуке и СЕКСУАЛЬНОЙ НЕУДОВЛЕТВОРЁННОСТИ! Это как с голодом, с начала лишь бы желудок набить. Молодые супруги готовы сутки напролёт трахаться. А потом приходит пресыщение. Проходит год другой... Мужик начинает на других баб посматривать. Да и жену на новый хер тянет. Если всё шито-крыто, оба довольны. Раньше-то как было? Взять, хотя бы праздник Ивана Купала — это была отдушина. Каждый свою похоть выплеснет, потом целый год живут счастливо. Эх, верна пословица — левак укрепляет брак.

От его рассуждений я стал возбуждаться. И тут Пётр переключился от общего к частному —выявил в наших с женой отношениях признаки зарождающейся скуки. Разумеется, доморощенный семейный психолог сразу же предложил нам помощь. Какую? Уж точно нескучную.

— Сейчас все вместе в баньку пойдём, — начал описывать «метод лечения» сосед по даче. — Я твою жёнушку веничком попарю. По ПОПКЕ ГОЛЕНЬКОЙ ПОГЛАЖУ. В тебе ревность взыграет, хуй встанет...

— Мы голые все будем?! — воскликнула супруга.

— А что такого? В бане все равны. Я на своём веку много голых баб повидал, — усмехнулся Пётр. — А тебе только на пользу пойдёт на хер постороннего мужика посмотреть. Поди, кроме мужа, других мужчин без трусов не видала.

— Нет, я так не могу, — жена густо покраснела. А мне предложение соседа понравилось. Было в нём что-то запретно-возбуждающие. Но нужно было супругу уломать.

— Ладно, останешься в белье, — предложил я.

Жена, хоть и смущалась, но согласилась таки. Она не рассчитывала, что придётся дефилировать В НИЖНЕМ БЕЛЬЕ ПЕРЕД ПОСТОРОННИМИ, потому оделась по-простому — старенький, потёртый лифчик едва вмещающий полные груди; да трусы с растянутой резинкой, из-под которой торчали курчавые волосики. Раздевшись, Пётр Александрович ждал на нас. Он был слегка полноват, лобок и промежность покрыты густыми зарослями. Плотоядно глядя на мою супругу, сосед бесстыдно почёсывал яйца, и улыбался. Жена, пунцовая под его насмешливым взглядом, попыталась хоть как-то прикрыться. Её смущение и откровенная похоть в глазах Петра подействовали на меня не хуже Виагры.

— Ну, пойдём париться, — Пётр Александрович распахнул дверь в парилку. Моя благоверная бочком прошмыгнула мимо него. — Ох, какая красавица! Не стесняйся, дай на тебя посмотреть. Попочка кругленькая; сисечки большие, — прокомментировал сосед прелести моей жены. —Счастливый у тебя муж, девица, таким сокровищем обладает. Ложись-ка, я тебя попарю.

От пара и пота бельё супруги почти мгновенно промокло насквозь, став практически прозрачным. Трусы плотно облепили попу, открыв ложбинку между ягодицами. Нагревшаяся резинка совсем перестала держать. Пётр пару раз провёл веником по женской спине сверху вниз, от чего ТРУСИКИ СПОЛЗЛИ на средину задницы. Почувствовав, что интимное место вскоре может остаться вообще без прикрытия, жена перевернулась на спину. Сосед принялся осторожно охаживать веником её грудь, живот и ноги. Руками он поглаживал тело моей благоверной. Теперь трусы сползли и спереди, обнажив лобок, покрытый курчавыми волосиками. К нему прилипло несколько листочков от веника. Пётр стал убирать их. При этом его пальцы проникли глубоко под резинку белья. Супруга дёрнулась и привстала, от чего пятерня соседа скользнула ещё глубже. Добрался ли Пётр Александрович до самого интересного или нет, я не видел, но реакция жены была мгновенной.

— Ой, — выдохнула она, садясь на лавке. — Всё, хватит. Больше не могу. Мне жарко.

— Так надо в озере окунуться, — предложил Петр.

— Как ты? — спросил я у супруги.

— Отлично. Никогда не думала, что париться так здорово.

— Сейчас искупаемся, вообще улетишь, — вставил свои пять копеек Пётр.

Мы отправились на берег, благо банька была всего в паре десятков метров от озера. Было уже совсем темно, так что пошли, как есть — я и сосед голышом, жёнушка в мокром белье. Она пообвыклась, перестала обращать внимание на то, что мокрые тряпки ничего не скрывают, а труселя норовят вообще сползти. Вдоволь накупавшись, мы вернулись в баню.

— Ещё заходик? — спросил сосед в предбаннике, обращаясь больше к жене, нежели ко мне. — Только бельишко мокрое сними. Лучше в полотенце завернись. А то, не ровен час, ЗАСТУДИШЬ СВОИ ЖЕНСКИЕ ПРЕЛЕСТИ. — Пётр прошёл в парилку, а моя благоверная вопросительно воззрилась на меня.

— Он прав, снимай. Всё равно оно уже ничего не скрывает, сама смотри, — я кивнул на зеркало.

Взглянув на своё отражение, супруга ахнула. Наряд, который она считала целомудренным, превратился в мокрые, полупрозрачные тряпки, топорщащиеся на сосках и плотно облепляющие интимное место между ног. Избавившись от них, жена попыталась завернуться в полотенце. Но то оказалось маловато — наотрез отказывалось скрывать одновременно груди и попку. В итоге ей удалось кое-как прикрыться. Мы зашли в парную. Жёнушка полезла на верхнюю полку, отчаянно стараясь не отсвечивать своими прелестями. Да куда там... А тут ещё Пётр заявил:

— Через полотенце я тебя не пропарю. Да и промокнет оно. В чём потом ходить будешь?

Лежащая на животе супруга выпуталась из полотенца, и протянула его мне. Кровь уже в который раз за вечер прилила к моему дружку. Происходящее безумно заводило. Причём возбуждала не сама нагота жены (за несколько лет семейной жизни я к данному зрелищу привык), а то, что МОЯ ЛЮБИМАЯ ЖЕНЩИНА АБСОЛЮТНО ГОЛАЯ В ПРИСУТСТВИИ ПОСТОРОННЕГО МУЖЧИНЫ.

Сосед, довольно крякнув, опять взялся за веник. Его руки заскользили по её телу от шеи до пят, то и дело задерживаясь на попке. Это длилось минут пять, затем Пётр сказал:

— Милая, ложись-ка на спину.

Жёнушка перевернулась. Вот только, сделала она это совсем не так, как я ожидал. Вместо того, чтобы развернуться через бок, моя благоверная встала на карачки, неторопливо оттопырив голый зад нам с Петром Александровичем в лица. Продемонстрировав свой срам соседу, она, как ни в чём не бывало улеглась на спину, и блаженно улыбаясь, стала ждать продолжения банных процедур.

Пётр, продолжая орудовать веничком, начал поглаживать свободной рукой женские груди и животик. Медленно, но неуклонно он приближался к самому интересному. Наконец, СОСЕД СЛЕГКА РАЗДВИНУЛ НОГИ МОЕЙ ЖЕНЫ, выставив на всеобщее обозрение чуть приоткрытые срамные губы. Та ни капли не смутилась! Ещё час назад она стеснялась раздеться до белья в присутствии постороннего, а тут, словно заправская блядь, светит голой мандой перед посторонним дядькой. Пальцы Петра Александровича прошлись по вульве, раскрывая половые губы ещё больше. Жёнушка, уже сама, раздвинула ноги шире.

Глядя на этот разврат, я возбуждался всё сильнее. Хуй стоял, как у подростка, впервые увидевшего голую бабу. Сначала я пытался прятать вздыбленного дружка, но потом плюнул на всё — пусть будет, как будет. Пётр искоса поглядывал на меня. Старался оценить мою реакцию на все более и более смелые действия по отношению к прелестям моей жены. А я таращился на них, уже в открытую гоняя шкурку.

— Ну, надо бы массажиком полирнуть, — минут через десять заявил сосед. Никто не возражал.

Жена снова закуталась в полотенце, приняв вид девочки-целочки. Мы перебрались в предбанник. Пётр Александрович отодвинул топчан в закуток, и отгородив импровизированный массажный кабинет от остального предбанника простынёй, обратился к моей благоверной:

— Проходи, красавица, ложись. А ты сиди тут, и не мешайте, — сказал он мне. — Массаж — дело тонкое! Посторонних глаз не любит. Сам понимаешь, даме расслабиться нужно.

Сосед многозначительно посмотрел на меня. Жена, потупившись, юркнула за ширму. «Расслабится ей надо», — подумал я, припадая к щели в занавеске. — «Ну, пусть расслабится, а я погляжу, что из этого получится». Всё происходящее было как на ладони, за исключением головы супруги. Но она меня в тот момент интересовала меньше всего.

— Красавица, ложись на животик. Полотенчико сними. Оно только мешать будет, — руководил происходящим Пётр Александрович.

Вновь жена сначала улеглась в полотенце, а затем приподнялась, оказавшись в позиции раком, и сняла его. Сосед, глядя на её голую задницу, одобрительно крякнул. Начался массаж. Хотя, это действо больше походило на БЕЗЗАСТЕНЧИВОЕ ЛАПАНИЕ. Время от времени Пётр поглядывал на меня. С минуту он обрабатывал спину и плечи моей супруги, потом опустился ниже. Разминая женские ягодицы, Пётр Александрович восхищался их упругостью и формой. Да, попка у моей благоверной в самом деле отменная. Постепенно действия «массажиста» становились всё более наглыми. Раздвинув булочки жены, он начал массировать анус, приговаривая:

— Надо, милая, надо. Чтобы геморроя не было.

Это было потрясающее зрелище. Наяву творилось то, чего я не мог предположить даже в самых смелых эротических фантазиях. Возбуждение зашкаливало. Не в силах сдерживаться, я принялся дрочить. Видя такое дело, сосед пошёл ещё дальше.

— Ну-ка, барышня, приподними попочку, — велел сосед. — Не стесняйся, оттопырь её посильнее, — жена покорно отклячила зад. — Умница, и ножки раздвинь. Отлично. Так и стой.

Моя благоверная застыла перед Петром Александровичем в развратнейшей позе, выставив на показ весь свой срам. Мужские пальцы принялись ОЩУПЫВАТЬ ПИЗДУ.

— Писю тоже надо помассировать, — комментировал свои действия Пётр. — Она у тебя такая мокренькая. И про клитор не стоит забывать. Тебя муж так ласкает? Нет? Это он зря.

Его пальцы ласкали половые губки и клитор моей жены, то и дело проскальзывая внутрь. Та начала тихонько постанывать, уткнувшись лицом в топчан. Супруга вообще легко возбуждается от любого массажа, а от такого... Её явно начало забирать. Она млела в руках соседа, напрочь утратив связь с реальностью.

— Сколько у тебя мужиков было, красавица? Неужели один муж? Не порядок! Ты, девочка, считай в жизни ничего не попробовала.

Пётр Александрович тоже возбудился. Его палка, торчащая из зарослей в паху, тёрлась концом о женские ягодицы, оставляя на них влажные следы. Иногда хер проскальзывал между ног, касаясь манды.

— Можно я твою писечку поглажу своим молодцем? — спросил Пётр жену, одновременно взглянув на меня. Я не выказал возражения, и залупа потёрлась о половые губки.

— Нет! — пискнула жена, однако, даже не дёрнулась. — Не надо.

— Не бойся. Я только залупой по губкам проведу.

И не дожидаясь ответа, провёл концом по приоткрытой женской щели. Головка влажно заблестела. Хуй соседа начал елозить по мокрой промежности моей жёнушки от клитора до ануса, тычась то в одну, то в другую дырочку.

— Можно я вставлю? — спросил Пётр Александрович глядя мне в глаза. — Немного, только на пол шишечки.

У меня во рту пересохло. СОСЕД ВОЗНОМЕРИЛСЯ ВЫЕБАТЬ МОЮ ЖЕНУ У МЕНЯ НА ГЛАЗАХ!!! А я замер, как истукан, с открытым ртом и голым хером, зажатым в кулаке. Хорош муженёк, нечего сказать. Благоверная дёрнулась, стремясь не пустить в своё лоно постороннего мужика. Но Пётр, крепко удерживая её за бёдра, подался вперёд и его дружок легко проник в приоткрытое от возбуждения влагалище.

— Ох! Хорошо, — выдохнул сосед. А жена, смирившись с неизбежным, окончательно придалась разврату — прогнувшись ещё сильнее, она подалась жопой навстречу любовнику, вбирая его орудие в себя целиком, и томно застонала.

СОСЕД ТРАХНУЛ МОЮ ЖЕНУ!!! Наверное, нужно было разозлиться, прекратить это безумие, дать в морду... Но вместо этого я кончил. Да, в тот самый момент, когда Пётр Александрович воткнул хуй в пизду моей супруги — я оросил спермой его предбанник.

Пока я переводил дух, парочка в «массажном кабинете» окончательно вошла в раж. Из-за занавески доносились скрипы топчана, стоны, всхлипы, хлюпанье ритмичные шлепки соприкасающихся тел и прочие звуки сопровождающие страстное совокупление. Откинув занавес, я стал наблюдать, как чужой хуй долбит мою любимую жёнушку. Вскоре кончил сосед. Он даже не удосужился вынуть хер из чужой бабы. Впрочем, такая мелочь, как залёт от другого, нас в тот момент не волновала.